Комбинатная versus хозрасчетная концепции

Оригинал взят у schriftsteller в В чем причины распада СССР?

Неблагодарная это тема. На сей счет высказано столько мнений и суждений, что их самый беглый обзор займет немало места и времени. К ней обращались немыслимое количество раз, что, в общем, совершенно неудивительно. Этот вопрос затрагивает всех, и без четкого ответа на него невозможно двинуться дальше. В самом деле, как можно обещать построить коммунизм, если не объяснить, почему провалилась предыдущая попытка? Объяснение должно быть простым, понятным и убедительным.

Всевозможные "перерождения", "заговоры", "информационные войны" и "манипуляции сознанием" я сразу исключаю из рассмотрения. Совершенно очевидно, что эти надстроечные явления не могли привести к столь глубокому изменению в хозяйственном базисе, который мы и наблюдаем. И вообще, утверждать, что Союз рухнул по причине промытых или непромытых мозгов - это значит впасть в махровейший идеализм. Все надстроечные явления появились тогда, когда основные перемены в базисе уже произошли, они их обозначили и сделали явными и видимыми. Потому, причины надо искать в базисе, в хозяйстве, и связанных с ними производственных отношениях, как учит единственное верное марксистско-ленинское учение.

Для начала в самом кратком виде надо сказать о том, что планировалось к постройке изначально. В соответствии с планами ГОЭЛРО и его доработками, в соответствии с планом первой пятилетки, все народное хозяйство строилось и развивалось как совокупность комбинатов, то есть производств, тесно связанных между собой энергетическими и технологическими связями, без какой-либо "рыночной стихии" и "свободного обмена".

Если смотреть панорамно, то хозяйство довоенных пятилеток очень походило на электронную плату, в которой отдельные предприятия были чем-то вроде микросхем, резисторов, диодов, конденсаторов и тому подобных деталей, между которыми шли потоки энергии, сырья и продукции.

Внутри этой системы человек советскими плановиками воспринимался в энергетическом разрезе, через живую энергию труда. Собственно, на той технической базе, без участия людей вся эта производственная система была безжизненной. Соответственно, базой производственных отношений внутри этой системы был технический норматив и связанная с ним производственная дисциплина. Социальная система, построенная до войны, в основном была нацелена на то, чтобы наилучшим возможным образом обеспечить работников всем, что необходимо для жизни и полноценной работы, то есть, в генерализованном виде, для воспроизводства живой энергии труда.

Конечно, найдется немало людей, которые скажут, что это какая-то антигуманная система, "человек - придаток машины" и так далее. В некотором роде так и было. Однако, уже с первых лет реализации плана ГОЭЛРО, плановики серьезно говорили об автоматизации труда и мечтали о том, что когда-нибудь живой труд в производстве будет не нужен. Потому они вполне сознательно строили такую систему, "пеше по-машинному", понимая, что никакого другого варианта у них на данный момент нет. Эпоха электроники и компьютеров - первых управляющих машин, настала несколько позже.

Про политэкономическое устройство советского хозяйства я уже не раз писал. Напомню, вкратце, что социалистический сектор жил и развивался за счет всей прибавочной стоимости, создаваемой рабочими, которая поступала в распоряжение государства и расходовалась в централизованном порядке на реализацию плановых задач. Вместе с тем, плановики не уповали только на живой труд, и всеми силами старались его механизировать и автоматизировать, добиваясь огромного роста этой прибавочной стоимости, шаг за шагом приближаясь к своему идеалу. Непосредственно перед войной уже появлялись первые разработки в области автоматизации производства и строились планы создания целых заводов-автоматов.

Победа Советского Союза во Второй мировой войне была связана именно с этой комбинатной системой, позволяющей резко увеличить производство, что самым благотворным образом сказалось на ходе боевых действий и оснащения армии. СССР "зажевал" всю европейскую коалицию, созданную Гитлером вооруженной силой, которая превосходила Союз почти по всем хозяйственным параметрам. У Гитлера было больше населения, было больше угля и стали, была мощная промышленность, но это ему не особенно помогло в схватке с индустриально-комбинатным монстром.

Теперь же стоит сказать о том, о чем говорится мало. Во время войны комбинатная структура в СССР перенесла огромный урон. Гитлеровцы, к примеру, почти совершенно разрушили украинский индустриальный комбинат, бывший перед войной, пожалуй, наиболее развитым и современным. Серьезный урон понес лениградский комбинат, хотя его индустриальное ядро сохранилось. Были сильно разрушены и повреждены основы комбинатов на Северном Кавказе и в Нижнем Поволжье. В сущности, более или менее нетронутыми остались только три комбината: Центральный (вокруг Москвы), Поволжский и Урало-Кузнецкий. Не был достроен Северный комбинат или Северная угольно-металлургическая база, и его в полурабочем состоянии запустили ближе к концу войны.

Многие хвалят эвакуацию промышленности. Это действительно была беспрецедентная транспортная операция. Однако, эвакуация происходила хаотически, бесплановым порядком. Эвакуированные заводы побросали где придется на Урале, в Сибири, в Казахстане. Они не были соединены в комбинатную структуру, не были налажены производственные и энергетические цепочки, они не были обеспечены рабочей силой и так далее. В годы войны сгодилось и так - лишь бы работало и производило. Однако, плановое развитие уральского и сибирского комбинатов, было нарушено. Закладываемые в годы третьей пятилетки казахстанский, ангаро-енисейский комбинаты фактически превратились в совокупность разрозненных предприятий. Потом, уже после войны, из самых основ ангаро-енисейского комбината и эвакуированных заводов удалось смастерить что-то вроде "ракетного комбината", то есть комплекса производств, занимавшихся производством ракетного оружия. Но по сравнению с довоенными планами (включавшими развитие черной металлургии и тяжелого машиностроения, химической переработки угля, древесины, гидроэнергии), он так и не вырос в полноценный комбинат, сопоставимый хотя бы с Днепрокомбинатом времен второй и третьей пятилетки.

Восстановление разрушенного хозяйства так же велось в спешке, и сплошь и рядом без восстановления старой или закладки новой комбинатной структуры. Не было средств, не было времени, стояли задачи быстрейшего восстановления и усиления военно-промышленного потенциала в свете начавшейся Холодной войны.

Впрочем, эта тема еще требует своего исследования, но пока что можно сказать, что после войны идея развития народного хозяйства как комбината была фактически заброшена.

Уже в хрущевские времена, когда началась перестройка хозяйственной структуры, развитие промышленности определенно пошло не по комбинатному принципу. В Сибири открыли море нефти и газа. В рамках комбинатного подхода, эти месторождения, скорее всего, привязали бы к югу Сибири, как машиностроительному и химическому комплексу, и к усть-енисейскому району, как комплексу цветной металлургии. Пошло бы развитие нефтехимии, вовлечение в разработку ресурсов усть-енисейского района, его многочисленных рудных богатств, а также пристегнули бы к нему огромное Бакчарское железорудное месторождение в Томской области. Была бы возможность создать новую металлургическую отрасль на основе прямого восстановления железа (в этой технологии используется природный газ, как раз проклятые капиталисты в конце 1950-х годов разработали такую технологию). При таком развитии северосибирский комбинат был бы огромным, сияющим бриллиантом в системе комбинатов с колоссальной производственной мощью.

503-я стройка была просто невероятным предвидением этих возможностей, особенно в свете того, что в момент разработки проекта никто не знал о нефти и газе в Сибири, и сама возможность открытия там этих запасов геологами отрицалась.

Хрущевские экономисты все это перечеркнули и превратили сибирские месторождения в источник топлива для Европейской части СССР, что привело к захирению и разрушению комбината по переработке местного угля, торфа, нерудного сырья, который строили все довоенные годы.

Аналогичная судьба постигла и ангаро-енисейский комбинат, который мыслился изначально, в проектах проф. Александрова, как комплекс глубокой переработки сырья на основе гидроэнергии, как новый металлургический и машиностроительный центр в СССР, по своим возможностям превосходящий даже Урал. Но его хрущевские экономисты превратили в район монопроизводства алюминия.

Возобладала идея, что Сибирь должна была давать дешевое топливо, сырье и полуфабрикаты, которые вывозились в Ервопейскую часть для конечной переработки. Снова возникло длинное транспорное плечо, в 4000 км, от чего до войны всеми силами старались уйти. Для довоенных плановиков плечо в 2000 км из Донбасса до Ленинграда было серьезнейшей проблемой, которую решали сразу несколькими способами (улучшением транспорта - электромагистрализацией по идее плана ГОЭЛРО; созданием местной энергетики на угле и торфе, строительством целого гидроэнергетического комплекса на Волге). При Хрущеве и позднее такие перевозки стали восприниматься как должное и даже как "выгодное дело".

Фактический отказ от комбинатной системы привел к раздроблению производственного комплекса на отдельные объединения и даже предприятия. Ведомственная система управления, которая до войны была вынужденной мерой и работала, в основном, в сфере технического управления производством, то есть играла вспомогательные роли, при Хрущеве и Брежневе стала основной и базовой. Между ведомствами и производственными объединениями возникла своего рода торговля. Конечно, план все еще сильно тормозил эту "свободу обмена", но зерно разрушения уже было посеяно.

Остаток про "базисные основы последующей контрреволюции и ликвидации социалистического строя" поскипан.

via makkawity.